Антонио Гауди | Gaudiamus – архитектурный гимн природе

Антонио Гауди-и-Корнет, прожившего и посвятившего всю жизнь родной Барселоне, именуют не иначе как genius loci — «гением места». Так называют персону, сформировавшую облик и дух города. Гений согласно мифологии — это и есть демон, дух, а где же ему обитать, как не в пещере, горе, море? Именно такими добрыми демонами населены горо- и мореобразные архитектурные здания Гауди — «папы» романтического или фантастического модерна. Кроме того, каталонский архитектор был изрядным новатором, ведь именно он ввел в практику свободную планировку, обтекаемые очертания и прочие элементы бионики.

Гаудиамо

Игра слов Gaudeamus и GaudiAmus в заголовке вполне оправданная, поскольку студенческий гимн поют и студиозусы архитектурных факультетов, а сам прославленный зодчий стал настоящим учителем для многих поколений проектировщиков. Ко всему прочему, te amo с испанского переводится как «люблю тебя», соответственно, в звукосочетании заголовка сквозит искренне, по-юношески романтическое чувство к творчеству Гауди — как в текстовке студенческого гимна.
В свою очередь, все творчество Гауди — это гимн природе с ее морфологической изобретательностью и причудливостью форм. Еще оно безраздельно посвящено родной Барселоне: практически все проекты (около трех десятков) реализованы в каталонской столице — за исключением пары-другой зданий на Майорке и где-то еще на территории полуострова. Редкий случай гармоничного единения таланта, фантазии и патриотизма, усиленного личным бескорыстием и чрезвычайным трудолюбием. Притом все это без апломба и лишнего пафоса — разве что не без истового католического религиозного чувства. Слегка перефразировав «российскую триаду» в «соборность, католичество, народность», получим идеологию творчества Антонио Гауди.

Гаудиенция у «папы фантастического модерна»

Фантастический модерн Антонио Гауди намного опередил свое время — это, впрочем, характерно для всех гениев, они все вне и над временем. Потому каталонский зодчий никогда не спешил и не суетился — сроки исполнения задуманного его волновали мало. На все вопросы о завершении заказов он обычно изрекал: «Мой заказчик наверху, и он меня не торопит». Неторопливость, вполне вероятно, его и сгубила — зодчий не увернулся от проезжающего трамвая. Главное его творение — собор Святого Семейства — так и не был им завершен и строится поныне — по приблизительным эскизам и с помощью богатой фантазии поздних продолжателей дела, начатого Гауди.

Многое великий барселонец успел завершить — земные заказчики привыкли торопиться жить и торопили архитектора в соответствии с ритмами земными и прагматичными. Так выросли особняки авторства Гауди в Барселоне, в том числе знаменитый дом Мила (Сasa Mila), более известный как La Pedrera — «каменоломня» или «пещера». Так его прозвали горожане: он и выполнен из камня, и его галереи напоминают штольни каменоломен или ходы каменных пещер.

Мир Гауди полон неожиданных предметов и фантастичен. Ар-нуво, или, как у нас принято называть, модерн, развивался как полифонический и синтетический жанр — в изобразительном и декоративно-прикладном искусстве, а не только в архитектуре. Архитектурные формы и фактуры фасадов плавно перетекали через оконные и дверные проемы в интерьеры, повторяясь изящными изгибами и извивами в мебели и декоре внутренних пространств. Гауди не только проектировал здания, но и разрабатывал интерьеры и предметы обстановки задуманных домов. Асимметрия, столь свойственная природным творениям, раковинам, цветам и деревьям, царит и в творчестве Гауди — от фасадной лепнины и чугунных решеток до кровель и балконов. Такова эстетика стиля модерн.

Практически все наиболее значительные объекты авторства Гауди сосредоточены в Барселоне и ее окрестностях, и добрая половина из них разработана и воплощена на деньги мецената по фамилии Гуэль, благоволившего зодчему и почитавшего его талант. Большинство современников с интересом, но и с опаской относилось к авторскому почерку мастера, слывшего едва ли не сумасшедшим. Гуэль построил по проектам Гауди свой барселонский дворец, имения в предместьях, винные погреба и, главное, парк по ландшафтно-архитектурным замыслам неисправимого фантазера.

Были другие смелые заказчики, для которых архитектор придумал дома. Они и сегодня наполняют эклектичную Барселону, как изюм булку, — вкрапленные в традиционную готическую и барочную городскую застройку. Это особняки семейств Висенс, Кальвет, Батльо, Мила.
Если бы не их интерес к творчеству смелого зодчего, история вряд ли могла сохранить их имена, которые нынче звучат в названиях барселонских архитектурных достопримечательностей. Некоторые из них пугающе сказочны, как дом Батльо, чья черепичная кровля напоминает чешуистое тело дракона, которого сразил покровитель Барселоны святой Георгий. В фасадах и оконных проемах здания явственны мотивы человеческих черепов, придающие зданию маскулинную воинственность и инфернальную таинственность. При всей присущей автору палитре изобразительных средств каждый из его домов неповторим, и всякий являет собой новеллу не только в декоративно-изобразительном, но и в конструктивно-строительном отношении.

Дом, милый дом

Это последнее завершенное творение Гауди отмечено двумя внутренними дворами и шестью световыми колодцами. Все поражаются нарочитой криволинейности форм Педреры: кажется, что в здании нет ни одной прямой линии и прямого угла. Дело Фидия с его архитектурным шедевром — Парфеноном, в котором, как говорят, нет ни одного прямого угла, — продолжил каталонский зодчий. У здания сложный криволинейный план, и первоначально Гауди намеревался придать гнутые очертания всем внутренним перегородкам, но потом отказался от этого, сделав ломаные формы, контрастирующие с волнистой поверхностью фасада.

В Каса Мила воплощены принципиально новые конструктивные решения: в здании отсутствуют внутренние несущие стены, все междуэтажные перекрытия поддерживаются колоннами и наружными стенами, в которых балконы-лоджии выполняют конструктивную функцию, а кровля опирается на аркады. Это одна из первых попыток создать новое планировочное решение, ставшее известным впоследствии как «свободный план». Сейчас этим никого не удивить, и многочисленные лоджии и эркеры «держат» не только плиты, но и общую картинку нынешних многоэтажек, но на рубеже девятнадцатого-двадцатого столетий это решение было революционным и современным (что и означает слово modern).

Кровля здания также диковинна. «Архитектурная прогулка» по крыше Ла Педреры входит в непременную программу туристов, жаждущих ощутить и прочувствовать Барселону Гауди — за это не жалко десятка евро за входной билет. На крыше дома установлена терраса, которая позволяет любоваться каменным паноптикумом, состоящим из вентиляционных труб, шахт, лестниц, садов, цветущих над глубокими дворами, таинственных и тревожных монстров в балахонах с капюшонами. Вся эта фантастическая каменная фауна с флорой облицована майоликой с преобладанием цвета ультрамарина и песчаника. В декоративном решении дома отражена тема природных ландшафтов — морских, подземных, подводных, — характерная для архитектуры стиля модерн. Гауди замыслил и исполнил фасад как окаменевшую волну сказочного моря, а фантастические декоративные мотивы с его легкой руки обрели прописку на фасадах домов всех городов того времени. В Красноярске такое лепное благолепие сохранилось на зданиях авторства Соколовского, Чернышева и Дриженко.

Возможно, Педрера — это лучшее и наиболее полное архитектурное выражение верности природе, которую исповедовал Гауди. Это своего рода рукотворная волшебная гора с пещерами, открывающимися на фасаде, откуда исходит мощная жизненная сила.
Сам Гауди сказал про свое произведение так: «Исчезнут углы, и материя щедро предстанет в своих астральных округлостях: солнце проникнет сюда со всех четырех сторон, и возникнет образ рая… Так мой дворец станет светлее света».

Casa Mila в 1984 году был объявлен ЮНЕСКО объектом Всемирного наследия. В доме помимо банка расположен музей, посвященный творчеству Гауди. Таким образом, всякий посетитель получает если не аудиенцию у самого «папы фантастического модерна», то возможность свидания с его духом, витающим, обитающим и ощущаемым в его доме-музее.

Голубая ящерица

Многосторонне развитый универсалист, Гауди строил не только здания — он проектировал и благоустраивал парки с павильонами и скамейками, оформленными с применением мозаики из битого бутылочного стекла и фаянса. Получается, что он был не только гениальный архитектор, но и талантливый ландшафтный дизайнер, а также родоначальник поп-арта. Примером многогранности его творчества может служить оформленный им парк Гуэль. Галереи с наклоненными витыми колоннами, создающими ощущение не то альгамбры в пещерно-сталактитном стиле, не то окаменевшей череды смерчевых завихрений атмосферы, а то и волшебного дремучего леса с кручеными коряжистыми стволами согнутых ветром и временем деревьев.

Меценат Гуэль приобрел этот довольно большой участок земли на окраине Барселоны, чтобы возвести здесь элитное поселение — сегодня его бы назвали коттеджным поселком или таунхаусом. Затея не оправдалась, поскольку желающих переселиться из столичного центра на городскую окраину почти не нашлось, а потому территория стала парком. Из всего задуманного строительства здесь появились лишь два здания у самого входа — небольшие, нечто вроде сторожек привратника. В одном из них поселился и продолжительное время обитал сам архитектор. Строения несут печать мастера и выглядят едва ли не наиболее сказочными — «пряничными домиками» с увенчанными грибочком и крестиком шпилями кровель. В этот сказочный лес, а вернее, парк добираться и сегодня надо потрудиться — от станции метро или остановки автобусов придется шагать пешком минут двадцать. Но все же это не сказочные тридевять земель, и удовольствия с впечатлениями столь малой жертвы стоят.

Здесь же, в парке Гуэль, установлена огромная скамейка в виде ящерицы или саламандры, тело которой инкрустировано, казалось бы, бытовым мусором — осколками битых тарелок и черепками прочей посуды, а также кусками стеклянной массы — смальты. Все это многообразие бывших в употреблении предметов складывается в великолепную мозаику, выступающую керамической чешуйчатой шкурой рептилии. Керамические и стеклянные кусочки преимущественно голубого и синего окраса — словно небесный промысел. Сама скамья, рассчитанная на множество седоков, выполняет коллективно-объединительную функцию — своего рода каталонский танец сардана, только сидячий, а не сплетенный в коллективном объятии хоровод. Опыт первородного поп-арта оказался настолько удачным, что циклопическая голубая ящерица стала одним из символов Барселоны. обрели прописку на фасадах домов всех городов того времени.

Самый сказочный долгострой

Самым впечатляющим детищем гения Гауди называют начатый им в 1882 году и так и не достроенный по сей день неоготический собор — Искупительный храм Святого Семейства (La Sagrada Familia). Строительные работы ведутся полным ходом и сейчас, но власти обещают завершить это неповторимое и ни с чем не сравнимое великолепие лишь к 2022 году. Если справятся с грандиозной задачей, то срок строительства ограничится всего сто сорока годами — это вдвое меньше сроков завершения большинства знаменитых соборов Европы.

Собор Гауди сложно назвать одной лишь архитектурой — по фактурному исполнению и изящной детальности проработки это скорее скульптура или ювелирное произведение, только не из драгоценных камней, а из местного известняка, мрамора и диабаза. Ни одной прямой линии, при этом вертикальная перспектива лишь усиливается возносящимися в небо стрелами дюжины башен (пока завершены лишь восемь). Поверхностью фасады собора именовать трудно — это рельефное переплетение скульптурных изображений ангелов и птиц, тритонов и жаб, всего сущего и живого, природного и нафантазированного. Издали недостроенный собор напоминает гигантский термитник или замок из песка — свое вдохновение художник черпал из детских впечатлений, наблюдений за морем и облаками. Если взяться за описание сооружения, получится диссертация, да и не одна. Лучше один раз увидеть…

Антонио Гауди родился в 1852 году, на закате наполеоновской империи, и ушел из жизни на семьдесят четвертом ее году, буквально с первыми трамваями. Существует версия, что он в крайней задумчивости был сбит трамваем либо был затерт между мчащимися навстречу составами. Привыкший скромно одеваться и не имевший при себе документов, маэстро был доставлен в больницу для простолюдинов, где и скончался без должной помощи спустя три дня. Исчерпывающей проектной документации Гауди не вел, а почти все наброски и чертежи с макетами сгорели во время пожара его мастерской. Поэтому грандиозное по замыслу и деталировке здание собора застраивается по наитию, причем многими архитекторами сразу.
Так фантастическое сооружение становится коллективным плодом фантазии зодчих со всего мира — не стать бы ему новой Вавилонской башней. Например, на одном из фасадных распятий Спаситель имеет характерный восточный разрез глаз — выполнено японским архитектором. Один из фасадов представлен в классическом готическом стиле, другой — в англиканском и так далее, отчего сооружение становится мультикультурным и эклектичным. Лично мне и многим другим кажется, что не надо домысливать и завершать Искупительный храм Святого Семейства: виденный проект подразумевает по центру огромную башню-купол, так от очаровательной прозрачности короны, составленной дюжиной кружевных башенок, не останется и следа.
Кроме того, в народе бытует поверье, что, пока собор строится, искупаются грехи человечества — а они все копятся, день за днем, век за веком, и этот процесс отвечает физическому закону нарастания энтропии. Может, именно поэтому наиболее знаменитые готические соборы так и не завершены: Шартрский, Ульмский, Реймсский, Нотр-Дам де Пари…

Вклад Гауди в архитектурный облик Барселоны огромен, а многие его творения значатся в списке Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. За истовость и необычность дела всей жизни, неоготического собора, католическая церковь намеревается беатифицировать зодчего, то есть причислить к сонму блаженных. За сотворенные чудеса его вполне можно было бы и канонизировать — правда, как минимум одинсвятой Антоний уже имеется…

Геннадий Рыбаченко