Архитектор Доминик Перро

Волшебные сказки Шарля Перро знакомы нам сызмальства. Его однофамилец Доминик Перро — сказочник нынешней архитектуры, творящий в современном ключе, не барочно-рокайльном времен однофамильца, а в деконструктивистском хай-теке. Его здания с острыми углами и поверхностями-лезвиями сверкают стеклом и металлом по всей урбанизированной планете — от Парижа до Сеула. Его проект новой сцены Мариинского театра победил в международном конкурсе, но был безобразно опрощен и не воссиял, а осел тусклой бетонной громадой в убитой им невской панораме. Сказка получилась не волшебная, а страшненькая…

Современная и ультрасовременная архитектура тяготеет к изобразительному минимализму, парадоксально сочетающемуся с монументальностью размеров проектируемых объектов. Наша эра потребовала соответствующих времени выразительных средств, которые взяли на вооружение современные архитекторы, в том числе и Доминик Перро.

Во всех архитектурно-дизайновых течениях после эпохи модерна безраздельно властвовали ее величество Функция и его высочество Минимализм. Начало положили идеологи немецкой группы «Баухауз», перекочевавшей в 1930-х в США и выкристаллизовавшей там высотный скайлайн с последовавшими -измами постмодерна и постпостмодерна. Конструктивизм и деконструктивизм, хай-тек и метаболизм, индустриальная архитектура и промышленный дизайн — все эти течения всегда стремились к крупным формам с минимальным нерациональным декором. Чистая линия (прямая или кривая), ровная или топологически изогнутая поверхность, монохромность или «кислотный» цвет, холодная материальность стекла, металла и бетона, блестящих подобно грани кристалла или лезвию, — вот характерные черты современной урбанистики. Если переформулировать философский принцип «Бритвы Оккама» в приложении к современному зодчеству, то он будет звучать так: отсечь все излишнее, обходясь самыми простыми решениями и средствами. Символически это оккамово лезвие выразилось в высотных и приземистых зданиях современных городов, на эти острия и режущие полотна похожих. Творения Доминика Перро очень напоминают бритвенные лезвия, ножи и лопасти фрез…

Архитектурное бюро Доминика Перро

На счету французского зодчего Доминика Перро более трех десятков реализованных архитектурных проектов

Привычно относимый к молодой поросли новой архитектуры, наш герой не столь уж и юн — в этом году ему стукнет шестьдесят. Доминик Перро родился 9 апреля 1953 года во француз-ской глубинке, в главном в Оверни городке Клермон-Ферран, прошел профессиональное обучение в Париже, где и по сей день живет и творит. Диплом архитектора он получил в 1978 году, двумя годами позже в Высшей школе социологии защитил диссертацию по истории, а еще спустя год, в 1981-м, основал собственную мастерскую.

Начало творческого пути совпало с началом эры постмодерна, в архитектуре которой странным образом сочетаются гротескные цитаты из классики, технологический и эстетический минимализм, простые геометрические формы с надрывным топологическим искажением. Такими же странными гибридами выглядят проекты Перро, причем удачно найденные кальки он с неизменным успехом повторяет с 1980-х и уже в новом тысячелетии. Перро хорошо чувствует форму и фактуру в брутальном и лаконичном их проявлении, сращивая гнутые геометрические объемы и облицовывая их фасады блистающей сталью. Он смело втискивает свои объекты в любой контекст, даже исторический — нахально и без тени сомнения. Ему это не только позволяют, но воздают почести и присуждают престижные награды.

Доминика Перро часто называют самым известным современным французским архитектором, и в области дизайна, предметного, интерьерного и ландшафтного, он тоже считается мэтром. Перро — член Архитектурной академии Франции, кавалер Ордена Почетного Легиона, почетный член Ассоциации немецких архитекторов (BDA) и Королевского Института британских архитекторов (RIBA), архитектурный советник мэра Барселоны. Список премий и наград также не короток.

Первым реализованным проектом Перро стало здание Высшей школы электроники и электротехники, возведенное в 1984–87 годах в парижском пригороде Марн-ла-Валле. Угловатые объемы в корсетах из нержавеющей стали с прямоугольными переплетами зеркальных пикселей фасадов стали фирменным знаком проектов, выходящих из-под пера Перро. За ними последовали искаженные параллелепипеды и приращенные к ним трапецоиды фойе многочисленных зданий — не только на родине, но и по всему миру. Среди них много объектов построено в славном городе Париже, где он живет: Hotel Industriel Berlier, Большая оранжерея Центра наук и индустрии, Национальная библиотека Франции. В Нанте построен промышленный комплекс APLIX, в Руане — спортивный стадион Kinderarena, в Венисье — Центральная медиатека. В Берлине по его проектам возведены олимпийские велодром и бассейн, в Мадриде — олимпийский теннисный стадион и крытые мостовые променады через реку.
В австрийском Инсбруке Перро спроектировал целый комплекс административных и коммерческих зданий, а для столицы Вены сейчас готовит грандиозный проект. Итальянский Милан обрел экстравагантное отельное здание, каталонская Барселона — не менее эффектный отельный тандем, Люксембург получил здание Европейского Суда, на очереди мосты в сицилийском Палермо и объекты в болгарской Софии. В южнокорейском Сеуле увидел свет комплекс зданий женского университета EWHA, а наш российский Санкт-Петербург едва ли не изукрасился новым зданием Мариинского театра — но об этом ниже. В общем, с творческим почерком Перро можно мириться и соглашаться, пугаться и ругаться, но не считаться уже не получится.

Париж — стоящее место

Париж не только стоит мессы, но и представляет весьма стоящее место для осуществления смелых архитектурных замыслов. Французская столица не осталась урбанистическим заповедником, как Венеция с Флоренцией, не только пережив санацию старины со стороны префекта Османна, но и вобрав в исторический контекст весьма смелые объекты своего времени — Эйфелеву башню, «Чертов палец» Монпарнаса, стеклянные пирамиды Лувра, броский хай-тек квартала Ля Дефанс и так далее. Наряду со зданием Арабского Института и Музея народов заморских территорий работы Жана Нувеля, Центра совре-менного искусства имени Помпиду авторства Роджерса и Пьяно Париж благодарно принял в свой контекст и здания Доминика Перро.

В конкурсе проектов комплекса зданий Французской Национальной библиотеки принимали участие почти четверть тысячи архитекторов со всего мира, но победу одержал молодой автор — 36-летний Перро. В Париже, несмотря на статус мировой столицы моды и дизайна, достает и промзон, довольно запущенных пустырей и неудобиц, причем прилегающих непосредственно к Сене. Одна из таких полуиндустриальных площадок в районе Гош и была отведена под строительство библиотеки. Концепция высотных зданий в очертаниях раскрытой книги отнюдь не нова, но инновацией стала компоновка четырех таких корпусов с сочетанием объекта с разбитым внутри парком.

Четыре раскрытых книги обращены друг к другу по углам квадрата, образуя общую эспланаду, а внутри этого квадрата устроен сквер из древесно-кустарниковых насаждений. Сведены воедино противоположности — типично лаконичные угловатые высотки со стальным ячеистым оформлением фасадов и живая природа внутри этого гуманитарно-технического комплекса. Мало того, диффузия индустриального и ландшафтного обеспечена на цокольном уровне: в стальных каркасах нижних этажей устроено нечто вроде оранжерей или зимних садов, вторгшихся в фойе библиотечных зданий. Фасады зданий расчерчены регулярной сеткой стальных ячеек, подобно тетради в крупную клетку, — и это не просто декор, но и функциональность. Стальной ажур обеспечивает не просто визуальную изоляцию многочисленных читальных залов, но и обеспечивает комфортное пребывание внутри — гасит лишние шумы и нормирует инсоляцию. Ячеистая структура стальных конструкций пронизывает и интерьеры зданий — здесь также царит функция. Стальные стеллажи не только вмещают порядка десяти миллионов книг, но и обеспечивают хорошую акустику конференц-залов и медиатек. Кроме того, металлические панцирь и скелет здания выступают эффектным образцом дизайна в стиле хай-тек. Библиотечный комплекс задуман и исполнен не только гармонично, но и технично. Проект был реализован в течение шести лет, с 1989 по 1995 год, и принес Доминику Перро мировое признание.

Как лезвие швейцарского ножа

Швейцария известна своими четкими и блестящими предметами гордости — часами, ножами, зубными протезами. Эту научно-техническую мысль и соответствующие кадры куют в прославленных местных университетах, в том числе одном из старейших — Федеральном Политехническом университете Лозанны (EPFL). Основанному еще в 1853 году университету век спустя стало тесно, и в 1968 году под строительство кампуса был выделен просторный участок в пригороде Лозанны. Спустя десять лет основная часть университетского городка была материально оформлена, при этом были разведены на разных уровнях пешеходные и транспортные потоки — ничто не должно отвлекать и угрожать работе мысли.
Архитектурная мысль ведущих проектных бюро Европы здесь также беспрестанно материализуется в форме эффектных зданий, и в этом высокотехнологическом ландшафте вскоре обретут окончательное оформление проекты Доминика Перро.

Проект Перро объединил в себе реконструкцию двух университетских построек: центральной библиотеки (корпус BI) и павильона механики и машиностроения (корпус ME). Кроме того, завершается детальная разработка переоформления общественно-пешеходной зоны с говоря-щим названием «Мост Учебы» (Brücke der Lehre), который, по замыслу автора, будет возвышаться над всеми постройками университетского городка и придаст градостроительной композиции динамику. Сооружение будет представлять собой широкую эспланаду, увеличивающую пешеходные и визуально-перспективные пространства, уже отделенные от транспортной магистрали, ушедшей на уровень ниже. На самом верхнем уровне тела «Моста учебы» разместится «Лаборатория обучения» — в качестве зримого символа образовательной миссии университета. Этот «мост» будет наведен на втором этапе общего проекта реконструкции кампуса, ориентировочно к 2015 году

Первый этап объединил обновление двух объектов. Здание BI, предназначенное для админи-страции EPFL, обретет яркие радужные фасады, которые словно флагом станут отмечать начало пешеходных и велосипедных дорожек, связывающих станцию метро, учебный центр Rolex и строящийся местным архитектурным бюро конференц-центр. Перестройка Перро BI завершится в нынешнем, 2013 году.

Корпус ME, предназначенный под Центр нейропротезирования (CNP), будет представлять собой массивный параллелепипед, облицованный излюбленными Перро стальными панелями. Их перфорация и наклон придадут довольно брутальному и угловатому зданию легкость тонкого сверкающего лезвия, будто дематериализуя его объем.

По определению соотечественников, Доминик Перро — это архитектор, который избавляется от архитектуры. Такую характеристику можно воспринимать и буквально, и в перенос-ном смысле — автор «растворяет» здания в ландшафте и небе визуальными и довольно скупыми средствами и приемами минимализма и хайтека. Работы, «затачивающие» старые корпуса в образцы остроактуальной архитектурной моды, продлятся до февраля 2015 года. Стоило бы и нам в связи с возведением кампуса СФУ пристально присмотреться к блещущим сталью приемам визуального растворения университетских корпусов в окружающем лесном массиве и небе над Николаевской сопкой.

Театральный скандал

Театр со времен Софокла с Еврипидом был средоточием и бременем страстей человеческих, о чем тысячелетия спустя писал Сомерсет Моэм. В этом смысле главный театральный бренд Санкт-Петербурга, Мариинский театр, оказался в тренде. Театрально-архитектурная история скандала такова. Старинное здание Мариинки стало тесновато для служителей Мельпомены с Терпсихорой, поэтому под строительство нового, дополнительного корпуса была выделена территория обветшавшего Литовского рынка, расположен-ная через Крюков канал. В 2003 году состоялся международный конкурс проектов нового театрального здания, в котором приняли участие пять отечественных и шесть зарубежных проектных фирм. Победу присудили архитектурному бюро Доминика Перро, несмотря на присущую всему его творчеству экстравагантность. Новое здание общей площадью около 40 тыс. кв. м, по задумке автора, должно было напоминать огромный волшебный фонарь, проливающий на окрестности разноцветный свет через прозрачные фасады и атриумы. Заказчиков не смутило несоответствие современного здания историческому ландшафту Петербурга, но смущала ориентировочная смета строительства (порядка 200 млн долларов) и творческая неторопливость француза. Новое здание хотели ввести в эксплуатацию в 2009 году, но завершение проекта затянулось до 2007-го.
Тогда терпение «Роскультуры» во главе с Михаилом Швыдким лопнуло, и проект было решено передать другим исполнителям — в том числе НПО «Геореконструкция-Фундаментпроект». Месье архитектор проявил дипломатичность и выразил понимание, тем более что новый тендер вы играл его субподрядчик, и уверенность в преемственности художественной идеи сохранялась.

Вскоре грянул кризис, вследствие чего планы отодвинулись на лучшие времена. Поползли слухи об ошибках в расчетах фундаментов, не рассчитанных на зыбкие невские грунты. И вот совсем недавно затея нового театрального корпуса обрела четкие очертания, и, как выяснилось, довольно безобразные. Доминик Перро устранился даже от авторского надзора, после того как в проект начали вносить изменения и упрощения, имеющие мало общего с первоначальным замыслом. В результате строительства горожане были поражены серой бетонной коробкой из стекла и бетона, больше напоминающей торгово-развлекательный центр или огромный склад. Серая громада перекрыла невскую панораму и исторические архитектурные виды. Скандал подогрела и стоимость строительства: «упрощенный» проект обошелся почти в четыре раза дороже заявленной французом сметы — 21 млрд рублей. Такие вот чудеса все чаще происходят в отчизне и в северной столице — примерно такая же история приключается со сметой строительства нового стадиона «Зенит».

Директор Мариинки Валерий Гергиев не теряет оптимизма, говоря о замечательной акустике зала и надежде на окончательное цветосветовое завершение фасадов, но в счастливый исход верят очень немногие. В очередной раз чуда не случилось, и начатая сказка Перро обернулась былью в духе Достоевского. Скандалы со строительством и реконструкцией театральных зданий имеют место не только в Петербурге и Москве — достаточно вспомнить модернизацию здания Красноярской филармонии и недавние пертурбации с расширением драмтеатра имени Пушкина. Ко всей этой драматургии француз, впрочем, не имеет никакого отношения…

Геннадий Рыбаченко